Лжец
Математик скептически поглядел на него:
— Вы серьезно?
— Ну конечно! Загвоздка в том, что этот дурень не любит математику, а предпочитает сентиментальные романы. Честное слово! Вы бы только видели, какую дрянь таскает ему Сьюзен — «Пурпурная страсть», «Любовь в космосе»...
— Доктор Кэлвин ни слова вам об этом не говорила.
— Ну, она еще не кончила изучать его. Вы же ее знаете. Она любит, чтобы все было шито-крыто. Пока она сама не раскроет главный секрет.
— Но вам она сказала.
— Да вот, как-то разговорились... Я в последнее время часто ее вижу. — Он широко открыл глаза и нахмурился: — Слушайте, Боги, вы ничего странного за ней не замечали в последнее время?
Богерт расплылся в усмешке.
— Она стала красить губы. Вы это имеете в виду?
— Черта с два! Это я знаю — губы, глаза и еще пудрится. Ну и вид у нее! Но я не о том. Я никак не могу точно этого определить. Она так говорит, как будто она очень счастлива...
Он подумал немного и пожал плечами.
Богерт позволил себе плотоядно ухмыльнуться. Для ученого, которому уже за пятьдесят, это было неплохо исполнено.
— Может, она влюбилась.
Эш опять закрыл глаза.
— Вы сошли с ума, Боги. Идите и поговорите с Эрби.
Я останусь здесь и вздремну.
— Ладно. Не то чтобы мне понравилось получать от робота указания, что делать.
Ответом ему был негромкий храп.
Эрби внимательно слушал, пока Питер Богерт, сунув руки в карманы, говорил с напускным равнодушием:
— Так обстоит дело. Мне сказали, что ты разбираешься в этих вещах, и я спрашиваю тебя больше из любопытства. Я допускаю, что мой ход рассуждений включает несколько сомнительных звеньев, которые доктор Лэннинг отказывается принять. Так что картина все еще не очень полна.
Робот не отвечал, и Богерт сказал:
— Ну?
— Не вижу ошибки. — Эрби вглядывался в исписанные расчетами бумажки.
— Вероятно, ты к этому ничего не можешь добавить?
— Я не смею и пытаться. Вы — лучший математик, чем я, и... В общем, мне не хотелось бы осрамиться.
Улыбка Богарта была чуть-чуть самодовольной.
— Я так и думал. Конечно, вопрос серьезный. Забудем об этом.
Он смял листки, швырнул их в мусоропровод и повернулся, чтобы уйти, но потом передумал.
— Кстати...
Робот ждал. Казалось, Богерт с трудом подыскивает слова.
— Тут есть кое-что... в общем, может быть, ты смог бы...
Он замолчал. Эрби спокойно произнес:
— Ваши мысли перепутаны, но нет никакого сомнения, что вы имеете в виду доктора Лэннинга. Глупо колебаться — как только вы успокоитесь, я узнаю, о чем вы хотите спросить.
Рука математика привычным движением скользнула по прилизанным волосам.
— Лэннингу скоро семьдесят, — сказал он, как будто это объясняло все.
— Я знаю.
— И он уже почти 30 лет директор завода.
Эрби кивнул.
— Так вот, — в голосе Богерта появились просящие нотки, — ты, наверное, знаешь... не думает ли он об отставке. Состояние здоровья, скажем, или что-нибудь еще...
— Вот именно, — только и произнес Эрби.
— Ты это знаешь?
— Конечно.
— Тогда... гм... не скажешь ли ты...
— Раз уж вы спрашиваете — да. — Робот говорил, как будто в этом не было ничего особенного. — Он уже подал в отставку!
— Что? — невнятно вырвалось у Богерта. Ученый подался вперед. — Повтори!
— Он уже подал в отставку, — последовал спокойный ответ, — но она еще не вступила в силу. Он хочет, видите ли, решить проблему... хм... меня. Когда это будет сделано, он готов передать обязанности директора своему преемнику.