Глава 11. Первая баталия
— А ну, — вымолвил великан, с трудом сдерживая гнев, — сматывайтесь отсюда, а не то...
Биндеровские прихожане, заслышав это, вернулись к своему пастырю. Биндер, чувствуя за собой крепкий тыл, сказал твердо:
— Смотаемся после дождичка в четверг.
— Спокойно, милый человек, — посоветовал кто-то из пришедших, — к вам обращается сам пан Кузенда.
— Оставьте его, пан Гудец, — перебил усатый, — Я один с ним управлюсь. Итак, второй раз вам говорю: сматывайте удочки, а не то я во имя Господа Бога разнесу все вдребезги.
— Стало быть, убирайтесь-ка и вы восвояси, — ответствовал Ян Биндер, — а не то я во имя Господа Бога вышибу вам зубы.
— Черт побери! — завопил механик Брых, продираясь сквозь толпу вперед. — Пусть попробует!
— Братья, — мягко увещевал Кузенда, — сперва потолкуем по-хорошему. Биндер, вблизи нашей землечерпальной святыни вы творите ваши мерзопакостные фокусы, но мы этого не потерпим.
— Надувательство это, а не святыня, — во всеуслышанье провозгласил Биндер.
— Что?! — воскликнул пораженный Кузенда.
— Это надувательство, а не святыня!
Трудно передать в связном повествовании, что произошло затем. По-моему, первым на Биндера бросился пекарь из Кузендова лагеря, но Биндер поверг его наземь, треснув кулаком по башке.
Затем лесничий двинул Биндера прикладом в грудь, но в то же мгновенье лишился ружья; какой-то штеховицкий приспешник Биндера вышиб им Брыху передние зубы и сбил шляпу с головы пана Гудеца. Кузендов почтмейстер душил какого-то парнишку, Биндерова последователя. Биндер бросился к нему на помощь, но штеховицкая влюбленная сиганула на него сзади и укусила в плечо, где у пана Биндера был вытатуирован чешский лев. Кто-то из «биндеровцев» вытащил нож, и Кузендова рать в своем большинстве оставила позиции, но некоторые, напав на карусель, все же успели обломать рога оленю и свернуть благородную шею одному из лебедей. Карусель застонала, покосилась, и верх ее обрушился на нечестивцев.
Кузенда, задетый карусельной спицей, потерял сознание. Все погрузилось во мрак и безмолвие. Подоспевшие зеваки узрели такую картину: Биндер сидит с переломом ключицы, Кузенда валяется в беспамятстве, Брых то и дело выплевывает зубы и кровь, а штеховицкая барышня рыдает в истерике. Прочие, взяв ноги в руки, улепетнули.