22
Ёрики исподлобья глядит мне в лицо. То ли он действительно жалеет меня, то ли осуждает, а может быть, просто притворяется. Закусив губу, он невнятно говорит:
— Кое-кто, вероятно, обрадуется. Их ведь уйма таких, кто спит и видит выгнать нас с вами отсюда и превратить лабораторию в подсобный вычислительный центр... И вот еще что, сэнсэй. Вы отказываетесь признать существование торговли зародышами. Вы считаете, что вашу супругу заманили в ловушку, чтобы привлечь внимание к этой сказочке. А вы представьте себе, что такое предприятие действительно существует. Тогда получится, что они не только не собираются прятаться от вас, но сами настойчиво подсовывают вам факты... — Легонько постукивая пальцами по краю пульта, Ёрики вдруг переходит на шепот: — Или, может быть, это предупреждение, сэнсэй. Они хотят вам показать, что у них достанет силы расправиться и с вами... Действительно, мужчина убит, женщина убита...
— И что же ты предлагаешь? — Я замечаю, что давно уже расхаживаю, стуча каблуками, среди блоков машины.
— Выяснить, что собой представляет эта ловушка. Ничего другого не остается. — Я молчу, и Ёрики вкрадчиво добавляет: — Впрочем, можно запросить машину.
— Довольно! — кричу я. Мне страшно, и я зол на себя за этот страх. Кажется, я ждал этого предложения. Ждал и боялся.
— Почему? Разве вы больше не доверяете машине?
— Машина — это логика. Здесь не может быть речи о недоверии.
— Тогда почему?..
— Это не такое дело, с которым стоит обращаться к помощи машины.
— Странно... Значит, вы признаете, что прав я?
— Почему же странно?
— Но вы колеблетесь, сэнсэй. И если вы не доверяете машине, значит, вы не доверяете логике?
— Можешь думать как тебе заблагорассудится.
— Нет, так нельзя. Получается, что для вас важна только сама машина, а в том, что она предсказывает, вы не заинтересованы.
— Кто это тебе сказал?
— Ну как же? Если предположить, что вы не решаетесь обратиться к машине не потому, что не верите ей, а потому, что не желаете верить, то чем ваше мнение отличается от мнения противников машины? И тогда вы, сэнсэй, как человек, который страшится знать будущее, не способны руководить нашей работой.
Я вдруг обмяк. Злость сменилась раскаянием. Лицо горело от утомления.
— Да... Возможно, ты прав... Но как вы, молодые, можете хладнокровно утверждать такие жестокие вещи?
— Не говорите так, сэнсэй, пожалуйста, — добродушно произнес Ёрики. Он словно сменил маску. — Вы же знаете, какой у меня язык. Не сердитесь, сэнсэй...
— Я не хочу уходить отсюда. Люди, подобные мне, ни на что не способны, когда их удаляют от дела, которое они создали. И все же, если я увижу, что не справляюсь, я уйду сам, спрячусь куда-нибудь. Что мне еще остается?.. Так, наверное, и будет, если я отдамся на волю событий. В глубине души я уверен в этом, хотя мне противно так думать. Противно, не правда ли, что инженер, создавший машину-предсказатель, сам боится предсказаний. Просто смешно! Меня даже дрожь пробрала, когда ты предложил обратиться к машине...
— Вы просто устали.
— А ты поступаешь нечестно.
— Как это?
— Я уже сказал, что ты не откровенен.